Уральская одиссея

часть 4

Ночью, в какой-то момент мне показалось, что палатка под напором ветра легла на ноги, но просыпаться мне не хотелось, поэтому будем считать, что показалось. Однако под утро наша аэротруба раскочегарилась не на шутку. Шатер попытался улететь вместо со всем содержимым, несмотря на то, что был привязан к машинам. У кого-то из ребят даже порвало палатку. Ветер сопровождался залпами дождя, что сделало наши утренние сборы весьма быстрыми.

Стартовали чуть раньше машин, чтобы не мешать друг другу. Вернувшись по прибрежной гальке на несколько километров назад, свернули на дорогу, уходящую от озера вверх. Времени на раскачку нет – сразу в подъём. Но, надо сказать, для мотоцикла ничего сложного в этом не оказалось. Поначалу поднималась по бортику между колей, потом всё же свалилась в колею и немного пожалела об этом. Ехать не сложно, колея хоть и глубокая, но не узкая и вся твердая. Но отряхивать собой мокрые ветки кустарника не входило в мои планы. Пришлось снова выбираться на бортик. Володя тоже поднялся без проблем. А вот машины пришлось немножко подождать. Колея от гусеничной техники шире, чем автомобильная, и при неправильном выборе траектории можно поймать сильный или даже очень сильный крен. Однако ребята отлично справились и поднялись практически без задержек.

Дорога, в общем понимании этого слова, закончилась. Иногда она встречается, но зачастую даже колеи толком не видно. Есть пара следов от нарт и один след квадрика. Хорошо, что есть точки-ориентиры в навигаторе, без них тяжело было бы. Наш путь лежит по широкой долине между покатыми, облизанными снегом и дождями, горами. Долина сплошь заболочена. Но травяной ковер спокойно держит мотоцикл, практически как и во всех болотах в этих краях. Едем в стойке, загрузив заднее колесо, без разведок, слегка корректируя траекторию «на глаз». От машин стараемся уезжать не дальше слышимости в рации. Машинам сложнее. Они гружёные, то и дело кто-нибудь проваливается. Но ребята тоже едут довольно быстро, насколько это у них получается. Если какая-то машина провалилась, то задняя тут же изменяет траекторию, объезжает и выдергивает застрявшую. Все слаженно, все быстро. Дождь пару раз стихал, давал нам высохнуть и начинался вновь. А вот ветер не прекращается ни на минуту. Бывает горой закроет, но это не надолго. Порой ехать настолько тяжело, что не хватает сил повернуть руль против ветра.

Иногда встречаются места стойбищ, но кочевники сейчас отсюда ушли. Остались лишь истоптанные оленями площадки и заготовленные на будущее дрова. И не души кругом.

Речки, которые приходится пересекать, все мелкие, но весьма каменистые. Как правило, они состоят из нескольких русел. Зачастую боковые русла вообще сухие, но это сейчас, летом. Не хотелось бы мне форсировать их в половодье. Многие берега подмыты большой водой, и где выход из брода, а где продолжение дороги, не всегда видно. Дно у всех рек состоит из множества разнокалиберных, и очень-очень скользких камней. Пересекать, как правило, получается только пешком, и подстраховывая друг друга. Есть риски поскользнуться и притопить мотоцикл.

Долина заканчивается и мы уходим на перевал. Дороги все так же нет. Иногда виден старый след от гусеничной техники, иногда свежий след квадрика, нарт и оленей. Ехать со скоростью машин у нас не получается, поэтому уезжаем вперед, а потом отдыхаем, поджидая машины. Встречаются сухие, каменистые участки, но как правило вся местность заболочена. И равнины, и подъемы, и спуски. Наклонные болота довольно ровные, кочек и провалов нет, линз, в которые можно нырнуть, тоже нет. Выглядят они как поле с невысокой травкой после дождя. Но нагруженная работа мотора говорит о мягкости почвы. Иногда ковер даже качается, но корневое сплетение у травы настолько крепкое, что легко выдерживает наш вес. Машины же жмутся ближе к склонам. Там тверже, но попадаются пятна курума, не затянутого моховым ковром. Сегодня много работы у штурманов. Ну а мы тоже иногда ребятам помогаем – находим и показываем им дорогу, или по рации предупреждаем о сложных местах.

В какой-то момент появились вешки, указывающие дорогу. Скорее всего тут когда-то проходил зимник, и, чтобы после пурги его не терять, ставили такие ориентиры. Они вывели к бывшему городку геологов на реке Малая Хута. От него осталось только ржавое железо бывших буровых, остатки жилья и земля, изрытая шурфами. Что здесь добывали? Что искали? Теперь это все в истории и отчетах геологов. Мы же едем дальше.

Погода совсем испортилась. На землю легла туча и к пронизывающему ветру добавился непрекращающийся мелкий дожде-туман. Он клубами перекатывается прямо по земле. Видимость всего на сотню метров от силы. Местность еще больше выгладилась, но по-прежнему заболоченная. Недавно по долине прогнали большое стадо оленей и вся земля измотыжена их копытами. Выглядит страшно, а едется так же, стоя на подножках в оттяжке. Речушки и ручьи, как правило, текут в оврагах с очень крутыми, почти отвесными берегами. Но если придерживаться обозначенной на генштабе нитки зимника, то с форсированием речек никаких проблем нет. Дорога, проложенная когда-то в незапамятные времена геологами, обходит все обрывы и каньоны.

Подходящих мест для постановки лагеря немного. Тундра огромная, но вся мокрая. А там, где сухо – там камни. Нашли небольшую ровную площадку на берегу какой-то безымянной речки. Вокруг этого пятачка все хлюпает, поэтому палатки поставили тесно-тесно, чтобы всем места хватило. Ветер все так же задувает, вымораживая из нас последнее тепло. Как же приятно наконец-то переодеться в сухое и выпить горячего, вкусного чаю! Выходить из лагерного шатра совсем не хочется. Погода улучшится только завтра, а это значит, что надо переждать всего одну ночь шторма.

Утро порадовало гораздо лучшей погодой. Дождя нет и стало значительно теплее. Вчера оказалось, что мы стоим на развилке. Один трек, от бывших тут два года назад машин, уходил на запад, второй, вездеходный, шёл дальше на север и только потом плавно забирал на запад. На местности, развилки естественно не наблюдается. И вообще, после Щучьего озера дороги, как таковой, нет. Смотрели карты, думали и решили пойти по вездеходному треку. Он идет тундрой к самой северной горе Урала – Константинову камню. Нам, как раз, туда.

Снова уходим вперед. Ехать легко. Ветра сильного сегодня нет, и в разрывах неба даже появляется солнышко. Все так же едем тундрой, ориентируясь на следы квадриков, оленей и нитку тракторной дороги, обозначенную на карте. Уже привыкли к легкому передвижению по тундре, и едем, в какой-то степени, даже нагло. Особо не выбирая дороги, «куда хочу, туда лечу». Все чаще выступаем, как разведка. Предупреждаем машины о засадных местах, ищем и находим дорогу.

Незаметно горы остались позади. Они постепенно превратились в сопки, потом в холмы и теперь уже и холмами их сложно назвать. Тундра распахнулась на многие километры. Она все такая же каменистая, болота все такие же глинисто-мелкие с плотным травянистым ковром. На месте рассыпавшихся гор остались лишь лысые пятна песко-щебеночного грунта с очень скудной растительностью. Только отдельно стоящий массив все еще напоминает о Полярном Урале. Это гора Константинов Камень, самая северная гора Уральского хребта.

Вдалеке стали видны чумы оленеводов и довольно широкая дорога с грунтовым покрытием. Это так называемая «газовая дорога» – которую построил Газпром для обеспечения вдоль трассового проезда (вдоль газопровода). Надо сказать, что Газпром поддерживает ее в очень хорошем состоянии. Она очень хорошо грейдирована, и если вдруг провалы или размывы – тут же техника работает, чинит. Мосты все капитальные, бетонные. Зимой она чистится и поддерживается. Но хозяин дороги устанавливает и свои правила пользования. Для проезда нужно получать разрешение. Это сделать не очень сложно, но есть некоторые нюансы.

Но нам газовая дорога пока не нужна – мы едем к массиву Константинов Камень, к озеру Манясейто. Оно спряталось между горами Большой и Малый Манясей и у оленеводов считается священным.

Начались зоны кустарников, которыми еще Женя Сказка пугал в Лабытнанаги. Но оказалось, что страху больше, чем сложностей. Кусты жесткие и напрямую непроходимые, однако все они изрезаны оленьими тропами. Олени своими копытами и боками проломили проходы в этих джунглях, и по этим тропам на мотике вполне можно ехать. Главное, беречь ноги и не цепляться за торчащие ветки. Ну а машинам чего, они по верху идут, подламывая мешающие кусты.

Чуть не доходя Манясейто началась зона останцев. Очень красивые выветривания и фигурно рассыпавшиеся горы. А также камни, провалы, и ручьи. Но разве это может нас остановить, когда мы идём к цели?

Озеро Манясейто довольно глубокое, около 30 м. Вода, как и у всех озер Полярного Урала, кристально прозрачная. Южный берег, на которой мы приехали, усыпан каменной галькой. Западный берег – это склон горы Малый Манясей, имеет довольно широкую полочку, местами подболоченную, а местами представляющую собой поле курума. С восточной стороны – гора Большой Манясей почти отвесно обрывается в озеро. Настолько отвесно, что даже пешком сложно пройти. Ну а северная часть озера, с полуостровом в виде итальянского сапога, уходит в зону тундровых болот и озер. Вот здесь мы как раз находимся на границе: южнее нас Полярный Урал, севернее – край зыбких болот и вечной мерзлоты.

Историческая справка: Ненецкое святилище Хада пэ на озере Манясей-то связанно с почитанием верховного небесного божества Нума. Ненцы приносят сюда дары в надежде, что духи и боги исполнят желания, дадут защиту роду, семье. Совсем недавно это место вошло в список объектов культурного наследия народов России. Оно имеет очень высокий статус и посещается не только местными кочующими оленеводам, но также, к нему порой специально проделывают длинный путь оленеводы с отдаленных, соседних территорий. К нему нельзя приезжать слишком часто, обычно посещают с периодичностью раз в несколько лет. Нередко в кризисные периоды жизни. Обязательное условие: можно приезжать лишь в период полной или растущей луны, после окончания полярной ночи, в первой половине дня. Как правило, люди просят здесь у верховного бога и Старушки Края гор (Пэ-мал Хадако) помощи в оленеводческих делах (спасти стадо от бескормицы в гололёд. На святилище практикуются как жертвоприношения оленей (на жертвеннике обязательно оставляют голову оленя со шкурой и копытами), так и совершение бескровных подношений (металлические предметы, ленты ткани, шкуры пушных животных, алкоголь и др.)

Наконец-то повезло с рыбалкой. Голец просто выпрыгивает из воды, словно все глазки проглядел, где ж мои рыбаки. Да и хариус от него не отстает, гоняясь за блесной. Сегодня вечером не поймал рыбу только тот, кто ну совсем этого не хотел и принципиально не брал в руки спиннинг.

Ловя золотые лучи закатного солнца, я полезла на гору. Нет, до вершины даже мысли не было, а так, немного подняться и посмотреть на озеро и закат. Надо сказать, что склон Большого Манясея очень крут, и местами, карабкаясь практически по отвесной скале, я даже пожалела, что полезла напрямки. Но солнце слишком быстро пряталось в расщелине Малого Манясея и Константинова Камня, так что что времени на раздумья не оставалось. Труднодоступностью этого склона пользуются всевозможные птички, у которых тут гнезда с детенышами. Они были недовольны моим появлением, но что ж поделаешь, придется потерпеть. В закатных лучах озеро еще красивее!

Спускаться стала другой дорогой, по отрогу горы. Так дальше, но проще. Уже внизу наткнулась на озеро, которое просто кишело мальками и мелкими рыбешками. Смотря на воду кажется, что идет дождь. А это просто рыбки кормятся и бьют комара да мошку.

Сегодня у нас дневка. Уж больно все соскучились по рыбалке, хочется душу отвести. Но рыбалка рыбалкой, а поход на вершину Малого Манясея никто не отменял. Погода, что дала нам передышку, снова начинает хмуриться, а потому торопимся подняться, пока есть видимость.

Малый Манясей чуть более пологий, можно идти, а не карабкаться. Хотя вся гора сложена из крупного курума, но по нему идешь почти как по лестнице. Сверху есть несколько полок, мы их прозвали вертолетными площадками. С юга к нам подползает туча. Вот-вот она окутает гору, но мы всё же успеваем забежать на вершину в самый последний момент – в момент прихода облака. На самой макушке ирокезом возвышается гребень. Если смотреть с нашей стороны, он ну просто гребень, а вот с другой стороны – многометровый обрыв. Там почти отвесный склон в озерцо, отделяющее Манясей от Константинова Камня. На глазах, пропасть заволокло туманом. Он клубами перекатывается по склону, обползает гору и стекает на другую сторону, пряча от нас край тундровых озер. Пока он еще не укутал нас, успеваем посмотреть и на полоску океана на горизонте, на горбы гор, что остались позади нас и на тундру, искрящуюся озерами и протоками. Но вот туча полностью нас укрыла, и мы теперь как ежики в тумане – видимость всего несколько метров.

Спустились в лагерь легко и довольно быстро. Несмотря на туман, здесь негде потеряться. Гора маленькая и стоит обособленно. Вот только камни намокли от дождя и стало скользко. А в лагере, тем временем, наладили автономную печку на солярке и в шатре теперь можно сушить промокшие вещи.

Ночью к нам пришли гости и мы неожиданно оказались внутри стада оленей. Они вели себя по-хозяйски, внимательно изучая наши палатки и машины. Даже на утро они никуда не ушли, лишь чуть разбрелись по склонам. Ну тут их территория.

Наступившее утро не сильно чтобы теплое и снова весьма ветрено. Дождя нет, но в любой момент может хлестануть. Сегодня мы должны выбраться на газовую дорогу и доехать по ней до берега Карского моря.

В куруме, что рассыпался вдоль берега озера, оказалась колея, промятая тяжёлой техникой. Мы прошли по ней и повернули вдоль горного массива на запад. Здесь лучше всего жаться к горе, тут суше и тверже. К тому же, мы нашли след от какого-то вездехода, и придерживаясь его, легко проскочили мимо Константинова Камня до дороги. Машины взяли чуть севернее, придерживаясь вездеходного трека в навигаторе. Судя по переговорам в рацию, им там пришлось немного повозиться, проваливаясь в тундровом болоте.

Езда по газовой дороге была бы совсем неинтересная, если бы не ветер, который разгулялся не на шутку. Зацепиться ему не за что, вот и носится по бескрайней тундре, сдувая нас с дороги и пытаясь увлечь за собой. Порой еле удерживаю мотоцикл, чтобы не слететь с дороги. Ну а так – просто грейдер, ровный и пыльный. Движения по нему почти нет, редко-редко проходит какая-то вахтовка по своим газовым делам. Дорога сильно пылит и идущую машину видно далеко-далеко.

Вот оно, Карское море! Штормящее, соленое, холодное, но не злое! Волны с шумом накатывают на песчаный берег и отбегают назад. Ровная тундра широким пляжем спускается в море. Красиво! На берегу всё, как положено для берега моря – ракушки, красивые камушки. Водорослей нет, няши нет, плавника и выброшенных на берег бревен тоже нет. Только крупный песок с торчащими из него, острыми камнями. Кстати, белых медведей, нам тоже не показали, хотя говорят, что несколько дней до нас ходил тут мишка. Температура воды около 10 градусов, но некоторых это не остановило от купания. Хотя лично меня хватило только на купание мотобот.

С таким штормом, решили на берегу не оставаться, а вернуться чуть назад и найти укрытие от ветра. И вот опять мчимся по грейдеру, ветер шалит и сдувает, иногда выдавая заряд дождя. Капли так больно бьются в лицо, словно это не дождь, а град.

До Константинова Камня тундра ровня, как стол. Но за ним нашли хорошую речку Нярмаяха и встали лагерем, укрывшись от ветра за ее крутым берегом и густым кустарником. Машины взяли реку в брод, ну а мы схитрили – объехали по бетонному мосту на газовой дороге, а потом уже просто по тундре подкатили к лагерю. Намерзлись мы сегодня от души, и так не хотелось еще в броде ноги мочить.

Сегодня день рождения клуба Маршрут, и по этому поводу у нас праздничный ужин, переходящий в праздничный завтрак и обед. Погода нелётная, все так же штормит, и дождик то и дело сыпет крупой. Никуда не едем, пережидаем ненастье.

Только через день погода хоть как-то угомонилось. Не скажу, что стало прямо тепло, но уже не так дует. Снова у нас под колесами газовая дорога. Теперь по ней уходим дальше вниз, на Воркуту. Но не напрямую, а свернув на бывший поселок Хальмер-Ю. Когда-то тут была шахта и добывали уголь, но вдруг это стало сложно и дорого, шахту за нерентабельностью закрыли, людей переселили, а поселок отдали под полигон. Теперь остатки домов являются мишенью для испытания ракет. Своротка с газовой дороги на Хальмер-Ю прямая как стрела. Видно, что по ней ездят, но скорее всего это военные или металлисты.

Историческая справка: «Хальмер-Ю» в переводе с ненецкого и языка Коми означает «Река в долине смерти». Кочевые оленеводы ненцы считали Хальмер-Ю священным местом, куда свозили своих покойников для захоронения. Летом 1942 года тут были открыты пласты каменного угля. Однако шахту заложили на краю пласта, в Воркутинском угольном бассейне она оказалась самой маленькой, так ни разу и не достигнув проектной мощности в 600 тысяч тонн угля в год. Здесь жили не только шахтёры - тут стояли и военные, работала радиолокационная станция Севмпорпути, и в целом советская власть заботилась о Хальмер-Ю как мало о каком из даже северных посёлков. Здесь были ДК, школа, профилакторий, библиотека и кафе "Белые Ночи. Единственным путём во внешний мир была железная дорога, но поэтому тут не было чужих, а стало быть и местные привыкли уходить, не запирая двери. Общий труд, общий быт, общий путь вовне - хальмерюнцы образовали маленькую, но очень цельную общность. В 1995 году шахту закрыли за нерентабельностью и поселок расселили. С 2000-х годов, после закрытия посёлка, его территория используется как военный полигон под условным названием «Пембой».

Это довольно тяжкое зрелище - оставленный и разбитый поселок. На одном берегу реки находится бывшая шахта, на другом - остатки домов. Везде валяются осколки от ракет, болванки и всякое другое военное железо. Дома, куда попали снаряды, стоят без крыш, без подъездов, а некоторые так и домами уже не назвать. Нашли бывший детский сад, кафе, ну и «знаменитый» в некотором плане дом культуры. Разруха. Но поговаривают, что поселок собираются возродить и снова добывать уголь или что-то еще, но в это с трудом верится.

Дальше на юг уходим по бывшей железной дороге. Рельсы сняты, шпалы тоже, осталась только насыпь с лужами. Мостов нет, но все ручейки очень мелкие. Собственно, если и встречаются какие-то локальные трудности, то это на спусках к речкам. Мы ушли от гор и вот она снова, воркутинская глина, скользкая и вязкая. Сама же насыпь вполне твердая, только ямистая, но это скорее для машин неудобство. Иногда встречаются довольно удивительные артефакты. Вот, например, заметила безымянный памятник звездочку. Будь это где-то у нас, ну тут все понятно, «эхо войны». Но здесь, посреди бескрайней тундры? Ребята усмотрели на картах, что когда-то, очень давно тут был какой-то полустанок. Даже на старых военных картах он обозначен как нежилой. А вот памятник остался.

Еще одна «достопримечательность» бывшей железки – это единственный сохранившийся мост, перекинутый через реку Большая Сырьяга. Красивый, высокий и, в меру, дырявый. Машины пошли низом, в брод, а мы по мосту проскочили. Меня сразу накрыли воспоминания о многочисленных БАМовских мостах, а Володе такие мосты впервой.

Встали ночевать на реке Воркута. Место уже доступное, практически для любых машин. Поэтому иногда приезжают соседи рыбу половить. Но никто не подходит, не интересуется, кто и чего. Вдалеке заметила какое-то синее строение. Интересно посмотреть, что это. Ну и заодно связь поймать, чтобы позвонить домой. Строение оказалось просто синим тентом около старого кладбища. Но неправильно его называть старым – оно вполне действующее, судя по свежим могилам. Но что удивительно, к кладбищу не подходит ни одной дороги! Вообще! С одной стороны, высокий и обрывистый берег реки, с двух других – тундра, а с четвертой – кустарниковые заросли и спрятавшиеся в них остатки каких-то строений. На карте это место обозначено как урочище Седловая. Когда-то тут была станция железной дороги. Некоторые могилы могли бы много рассказать об истории этого места, но они хранят молчание. Крест, опутанный колючей проволокой, памятник, сваренный из бурильных труб…

Продолжение следует